Уреньга, длинный хребет (около 70 км) между Златоустом и верховьем реки Ай (высшая отметка — 1198 м).
И. И. Лепехин в XVIII в. записал это название в виде Уренга и Уранги и перевел «Кленовый», а П. С. Паллас тогда же зафиксировал в формах Урянгетау, Урангетау, из которых первая является точной передачей татарских слов урэнгге — «клен», «кленовый» и тау — «гора». Таким образом, Уреньга действительно «Кленовый (хребет)». Путешественники XVIII в. явно сделали записи у татарского населения (златоустовских татар), поскольку местные башкиры из Учалинского района для обозначения понятий «клен», «кленовый» употребляют другое слово (саган). Хребет они называют, как и татары, Урэнгге, но перевести этот ороним не могут.
Из названий гор следует отметить метафорическое наименование Сундуки (в центральной части хребта) и русскую народно-этимологическую переделку Коротыш из татаро-башкирского Кара-Таш — «Черный Камень» (в южной части).
Свиридиха, отдельная гора к ЗЮЗ от горы Сундуки на хребте Уреньга. От русского личного имени Свирид, разговорной формы от Спиридон, при помощи суффикса «иха».
Насырка, отдельная гора на левобережье Ая к ВСВ от горы Коротыш на хребте Уреньга. От тюркского имени арабского происхождения Насир — «Помощник», «Друг», «Победитель». Первоначально, очевидно, Насир-Тау. В русском языке географический термин был утрачен, а личное имя осложнено суффиксом «ка».
Елауды (башкирское Ялауды), в различных письменных источниках и на картах — Елавда, Евлавда, Ивалда, Ивалды и т. п. Под этим названием известна одна из вершин в южной части хребта Уреньга (1116 м) между горами Сундуки и Коротыш. Иногда так называют и всю южную часть Уреньги, начиная от горы Елауды, а также хребет Ягодный (Ягодные горы), которые являются юго-западным продолжением Уреньги.
Местные башкиры утверждают, что название Ялауды надо переводить «Облизанная гора». Это позволяет связать его с башкирским глаголом ялау — «лизать», «облизать». На первый взгляд, нелепое название легко объяснимо, если учесть, что у русских один из объектов, называемых Елауды, именуется хребтом Ягодным по словам местных жителей, раньше там было много малины. Башкиры иногда называют хребет Ягодный Елэк-Тау — «Ягодная гора».
Бияцкие шишки (Биякские шишки, Бияк), две горы между хребтом Ягодным и рекой Березяк. От башкирского бейек — «высота», «высокий». О термине шишка см. Захарова Шишка.
Аваляк, хребет в верховьях Белой, идущий в юго-западном направлении от истока Ая к реке Большой Авняр. Может рассматриваться как юго-западное продолжение Уреньги. С запада к хребту примыкает горный массив Иремель.
По мнению некоторых исследователей (Г. Е. Корнилов, М. И. Альбрут), это название, известное уже И. И. Лепехину в XVIII в. (Аваляк, Авеляк), восходит к башкирско-татарскому аулак — «безлюдный», «глухой» (в других тюркских языках также — «место охоты», «место, изобилующее дичью»). Русское старожильческое население называет хребет Уваляк, та же форма регулярно употребляется в «Горном журнале», 1842, № 1.
Иначе в «Словаре топонимов Башкирской АССР», где допускается происхождение названия хребта от созвучного антропонима.
На северо-восточном конце хребта скалистая гора с характерным тюркским (башкирским) названием Кара-Айгыр — «Черный Жеребец» (на некоторых картах — гора Аваляк).
Иремель, одна из самых высоких и красивых гор Южного Урала, которую башкиры раньше считали святой. Расположена близ истоков Белой между хребтами Аваляк и Бакты, но орографически принадлежит к хребту Аваляк, являясь его мощным западным отрогом. Имеет две вершины — Большой Иремель (1582 м) и находящийся севернее Малый Иремель (около 1400 м). Вершину Большой Иремель называют еще Большой Кабан («кабаны» — отдельные возвышенности с плоской — «столовой» — поверхностью и террасированными склонами; это слово восходит к башкирскому кэбэн — «стог»; таких «кабанов» много и на других хребтах и горах Южного Урала). На СЗ от горы Большой Иремель отходит отрог Жеребчик (от русского жеребец), на ЮЗ-гора Синяк (от русского синий).
В «Кратком топонимическом словаре» В. А. Никонова, многотомном издании «Россия» под редакцией В. П. Семенова-Тян-Шанского и ряде популярных изданий, особенно в туристских путеводителях, утверждается, что в переводе с башкирского языка Иремель — «Священная (гора)». Но «святой», «священный» по-башкирски и по-татарски изге.
Возможно, имелись в виду башкирско-татарские слова ырым — «заклинание», «колдовство», ырымлы — «заговоренный», «заколдованный», но они никак не соответствуют по своему звуковому составу башкирскому звучанию топонима — Ирэмэл.
В источниках XVIII в. также фиксируется форма Ирэмэл с теми или иными искажениями: Иремян, Эренял (В. Н. Татищев), Ирямэля Тау, Ирямяли Тау (П. И. Рычков), Ирямял Тау (И. И. Лепехин — неоднократно). Однако никто из путешественников XVIII в. не записал объяснение названия, не удалось услышать его ни в одном из обследованных пунктов Башкирии и сотрудникам топонимической экспедиции Уральского университета. Были только интересные с фольклорной точки зрения, но ничего не дающие для этимологии рассказы о башкирском герое по» имени Иремель (Ирэмэл).
Это заставляет искать другие пути. Вот один из них. В некоторых тюркских языках есть слово эмэл (в русской передаче эмель) — «седло», «седловина», восходящее к монгольскому эмээл — «седло». Это слово нередко встречается в названиях перевалов Тянь-Шаня, Алтая и других гор Средней Азии и Южной Сибири.
Известно, что в названиях башкирских гор сохранилось много элементов седой старины, которые необъяснимы из современного башкирского языка. Если допустить, что тот же монгольский элемент некогда был в языке башкир или их тюркских предшественников, то Иремель легко истолковать как «Седло мужчины (героя)», или «Седловина мужчины (героя)», ведь слово ир в башкирском языке «мужчина», «герой». Кто видел Иремель, легко может обнаружить в этой исполинской, наискось усеченной пирамиде сходство с гигантским седлом, и тогда это цветистая метафора в истинно восточном вкусе. Но может быть и так, что имеется в виду обширная седловина между горой Большой Иремель и горой Малый Иремель, или горная долина между Малым Иремелем и Жеребчиком, как думает В. Чернецов, который предлагает толковать название горы «Седло всадника». Где правда — решить трудно.
Авторы «Словаря топонимов Башкирской АССР» дают близкое решение: от тюркского ир (из эйэр — «седло») и монгольского эмэл — «седло», «седловина».
Таким образом, благодаря своей характерной форме и величине, Иремель стал привлекательным объектом для образного восприятия, но образы, конечно, рождаются разные. Например, для Д. Н. Мамина-Сибиряка Иремель — «громадный корабль, севший на мель и загородивший течение».
Очень осложняют и без того трудный случай названия трех речек в верховьях Миасса Иремель, иногда Еремель (Большой, Средний и Малый) и горы Иремель, или Иремельская сопка приблизительно в 30 км южнее Златоуста. У П. С. Палласа — ручей Еремел и гора Еремелтау. Башкирская форма названия речек, по «Словарю топонимов Башкирской АССР» — Ирэмэл Йылгаhы, то есть «Иремельская речка». Этот топоним может оказаться переносом с названия горы Иремель, и тогда в наших построениях ничего не меняется. Если же миасские названия возникли независимо от оронима Иремель, то возможно, что они восходят к башкирско-татарскому ырымлы — «заговоренный», «заколдованный» или какому-нибудь другому слову, а затем были сближены по народной этимологии с наименованием знаменитой горы Иремель (Ирэмэл).
Сук-Таш, гора, примыкающая с 3 к горному массиву Иремель. По Н. И. Шувалову, от башкирского сыуык (суук) — «холодный», т. е. «Холодный Камень» (ср. Сука), поскольку «Гора имеет много довольно глубоких карстовых провалов, на дне которых выбиваются студеные родники, отчего и камни здесь всегда сырые и холодные». В «Словаре топонимов Башкирской АССР» аналогичное название деревни и скалы Сук-Таш в Кигинском районе объясняется по-другому — «Торчащий островерхий Камень». Местные русские называют гору Сук-Таш Сундуки (ср. такое же название горы на хребте Уреньга), потому что на ней камни «как сундуки накладены». Это аргумент в пользу версии башкирских ученых.
Бакты, хребет на правом берегу реки Юрюзань между хребтами Нургуш и Кумардак. В различных письменных источниках XVIII-XIX вв. указывают также формы Бекты (Бекта), Быкты, Бахты, местное русское население называет хребет чаще всего Бехта или Бихта, но при объяснении исходить надо из башкирской формы названия — Бакты. Она может рассматриваться как 3-е лицо единственного числа прошедшего времени от глагола багыу — «смотреть», «глядеть» (бакты) и, следовательно, переводиться «Смотрел», «Глядел». Такие глагольные названия для тюркских языков обычны. Что касается значения топонима — «Гора, с которой глядят», то оно характерно для самых разных языков. Так, в русской оронимии, в частности, на Урале часто встречаются названия гор Гляден. О возможности возникновения таких имен в топонимии свидетельствуют и башкирские личные имена типа Бактыхужа — «Взглянул хозяин», Бактыураз — «Взглянуло счастье», Уразбакты — «Счастье взглянуло», Исэнбакты — «Живой взглянул» и т. п.
В общем, почти так же объясняется ороним Бакты в «Словаре топонимов Башкирской АССР»: от бак — «смотри; смотровая», с аффиксом «ты».
Самую высокую вершину на хребте Бакты местное русское население называет Белые Гребни.
Баштур, гора на правобережье Белой в 15 км к ЮВ от южной оконечности хребта Бакты. Ороним находится в одном ряду с такими названиями, как Белятур, Силитур и т. п., содержащими загадочный географический термин тур. Если компонент баш является тюркским по происхождению (башкирское баш — «голова», «вершина», «главный»), то есть все основания считать и компонент тур тюркским, рассматривая его как забытый географический термин, сохранившийся только в топонимии. Нельзя, однако, исключить, что компонент баш появился в результате переделки до-башкирского названия в башкирском языке на почве народной этимологии (подробнее см. Белятур).
Столбы, гора на правобережье Белой в 6 км к 3 от рабочего поселка Тирлянский. Местное русское население называет также эту гору Столбище, поясняя, что на ней «скалы торчат как столбы».
Инзерские Зубчатки (Инзерские Зубцы), хребет между верховьями рек Большой Инзер и Тирлян (15 км на ЗСЗ от рабочего поселка Тирлянский). Назван по реке Инзер и живописным, резко выделяющимся скалистым вершинам («зубцам»), которые протянулись на несколько километров.
Кумардак, хребет между хребтом Бакты и южной оконечностью хребта Машак. Наибольшая высота — 1318 м.
В «Словаре топонимов Башкирской АССР» приводится башкирская форма этого названия (Кюмэрзэк) и ее толкование (кюмэр-»горбатый», зэк-суффикс).
Возможно, однако, что не следует отрывать ороним Кумардак от других названий на ардак, ердак типа Маярдак, Зильмердак. В этом случае необходимо членить Кум-ардак (Кюм-эрзэк), но происхождение названия и его значение пока не установлены.
Машак, хребет между верховьями рек Малый Инзер и Юрюзань. Начинается в 8 км к ЮВ от горы Большой Шолом и первоначально идет в юго-западном направлении, а затем от наиболее высокой вершины — горы Широкой (1341 м) круто поворачивает на юг. Другие высокие вершины хребта-Медвежья (1307 м) и Стожок.
Название сопоставляется с башкирским башак (в диалектах — машак) — «колос», ук башагы — «наконечник стрелы». Это изящная метафора: хребет Машак издали действительно напоминает своей острой вершиной и ровными склонами наконечник стрелы или копья (именно так он выглядит, например, по наблюдениям автора, с хребта Зильмердак).
В записи И. Г. Георги (XVIII в.)-Машак, Машактау.
Яман-Тау, самая высокая гора на Южном Урале (1640 м). Находится в верховьях реки Большой Инзер к ЮЗ от хребта Машак, имеет две вершины — Большой Яман-Тау (1640 м) и Малый Яман-Тау (1519 м). В переводе с башкирского название означает «Дурная гора», или «Плохая гора» (яман — «дурной», «плохой», тау — «гора»): вершина горы часто бывает покрыта облаками и туманом, а на подступах к горе глухие места и болота. На вершине Яман-Тау обширное плато с камнями и скудной растительностью, непригодное в качестве пастбища.
И. И. Лепехин дает иное объяснение названию: «для всегдашнего снега, верх горы покрывающего, злою прозвана от башкирцев». В. Н. Татищев и П. И. Рычков также подчеркивают, что на этой горе всегда лежит снег.
На территории Башкирии есть еще несколько гор с названием Яман-Тау.
Куян-Тау, гора к 3 от Яман-Тау. От башкирского куян — «заяц», т. е. «Заячья гора». В Башкирии есть еще несколько гор с этим названием.
Белятур (по-башкирски Бэлэтур), хребет между реками Большой и Малый Инзер в их верхнем течении. На севере примыкает к горному массиву Яман-Тау, на юго-западе оканчивается отдельной горой Дюнян-Суйган (см.). К центральной части хребта с северо-запада близ поселка Кузелга примыкает отдельная гора Кара-Таш — «Черный Камень» (1171 м). Еще одна высокая вершина на хребте — гора Сундук-Таш («сундуками или сындыками башкиры называют все скалистые обнажения на гребне гор» — написано в одной работе по геологии Южного Урала конца XIX в., ср. названия Сундуки на хребте Уреньга и горе Сук-Таш).
Вопрос о происхождении названия Белятур очень сложен. Местное башкирское население не знает, что означает этот ороним, но топонимический анализ позволяет выделить в нем компоненты беля и тур. Основа беля обнаруживается еще в столь же загадочных названиях хребта Белягуш (см.) и горы Балятар, или Белетар (башкирское Бэлэтэр и Бэлэтур) на правобережье Белой к востоку от хребта Базал. Компонент тур засвидетельствован в ряде названий гор северо-восточной части Южного Урала (Силитур-тау, Силитур около города Куса, Сиратур, также Сератур, Саратур в верховьях Миасса, Баштур к ЮВ от хребта Бакты)
Основы «раскрываются» при помощи башкирского языка (силэ-»корпус телеги», баш-»голова», «главный», cap — «точило», «точильный» или сары — «желтый»). Можно подыскать удовлетворительное объяснение и для основы беля (башкирское бэлэ — «беда» однако компонент тур не находит достойных внимания аналогий в современном башкирском языке. Это заставляет думать, что слово тур пережиточно сохранилось только в топонимии, точнее, в оронимии. О его значении можно лишь догадываться (гора, хребет, камень?). Но поскольку тюркским языкам не известны оронимические термины типа тор, дор, тур, дур (ср., впрочем, киргизское тор — «высокогорное пастбище»), допустима и версия о связи названий на тур с древним добашкирским субстратом. В этом отношении интересны иранские данные: осетинское дур, дор — «камень», отраженное и в топонимии (названия гор: Шавдор — «Черный Камень», Сагдор — «Олений Камень», Стурдор — «Большой Камень» и др.), таджикские тор — «верхушка», торак — «вершина», язгулямское тур — «верх», «верхний». Но, во-первых, предположение об иранском (скифо-аланском) субстрате в Башкирии пока не доказано (его должны подтвердить другие оронимические и гидронимические факты), а во-вторых, с этой гипотезой плохо сочетается легкость истолкования первого компонента оронимов на тур из башкирского языка, что, впрочем, можно объяснить народной этимологией, столь характерной для башкирской топонимии.
Таким образом, если слово тур не окажется архаизмом, некогда существовавшим в башкирской лексике, или пока не зафиксированным диалектизмом, версия о его субстратном происхождении остается в силе. В связи с этим любопытны два момента. Во-первых, тюркское слово бэлэ — «беда» является арабизмом, широко распространенным и в иранских языках (осетинский, персидский, таджикский, иранские языки Памира), а во-вторых, и это достойно особого внимания, рядом с хребтом Белятур — «Несчастный Камень» (?) находится Яман-Тау — «Плохая гора», а рядом с хребтом Белягуш (ср. таджикское кух — «гора») — «Гора Несчастье (?)» — Малый Яман-тау. Может быть, это и не случайно. С другой стороны, надо иметь в виду и иранское бала — «вершина», «высокий».
Дюнян-Суйган, также Дунан-Суйган, отдельная гора, примыкающая с ЮЗ к хребту Белятур (1091 м). Название это относится к области коневодческого быта башкир и переводится «Жеребца зарезали» (дунэн — «жеребец (трехгодовалый)», hуйган — причастие прошедшего времени от глагола hуйыу — «зарезать»). Картографическая форма татаризирована (татарское сую — «резать»).
Капкалы (русское Капкалка), гора в 15 км к Ю от Яман-Тау. От башкирского капка — «ворота», капкалы — «с воротами».
Ялангас, гора (1297 м) в 10 км к В от горы Капкалы и в 15 км к ССЗ от Белорецка (башкирская форма Ялангас-Тау). По-башкирски ялангас — «открытый», «голый» (о местности), тау — «гора», следовательно, «Открытая гора», «Голая гора». Встречается этот ороним и в других районах Башкирии.
Малиновая, гора в 10 км к СЗ от Белорецка (1152 м). Иногда — Малиновый хребет, Малиновые горы, Малиновка. Название дано за обилие ягод (малины), что хорошо подтверждается башкирским названием горы Елэк-Таш — «Ягодный Камень».
Мраткина (башкирское Морат), гора в городе Белорецке. От башкирского антропонима Морат. В русском языке был присоединен суффикс «ка» и произошла утрата безударного гласного: Моратка — Мраткина (гора).
Маярдак (по-башкирски Мэйэрзэк), хребет на правом берегу Белой в 15 км к 3 от Белорецка. В «Словаре топонимов Башкирской АССР» выделяется формант зэк — «гора» и основа мэйэр с неизвестным значением. В записи топонимической экспедиции Мэйэрзэк — имя башкира. Это похоже на народную этимологию. Убедительнее выделить компонент эрзэк (ардак) и связать с другими названиями этого типа (см. Зильмердак).
Яндык (по-башкирски Йэндек), гора в южной части хребта Маярдак. Иногда название Яндык употребляется и по отношению ко всему хребту. От башкирского диалектного йэндек (литературное йэнлек) — «зверь», «звериный». Название дано за обилие зверя, дичи. На хребте много и других охотничьих названий: Кэзэ аткан — «Где застрелили косулю» и т. п. (Г. К. Валеев).